Ну, здравствуйте ещё раз! Зовут меня Кондряков Никита Владимирович. Родился 22 августа 1970 года в посёлке Лазаревское города Сочи. Родители – Кондряков Владимир Михайлович и Кондрякова (Свирщевская) Светлана Игоревна в то время работали в Южной Якутии (район города Алдан) в геологоразведочной экспедиции, основным направлением которой являлась поиска и разведка такого стратегического сырья, как уран.

Ребёнком я рос увлекающимся. Боже, сколько интересов, кружков и секций пришлось сменить за время учёбы в школе: авиамоделирование, гандбол, КИД, выжигание, волейбол, собирание марок, рыбалка, химия, физика, астрономия, краеведение и т.д. и т.п. Слишком долго, как правило, нигде не задерживался. Чтение книг ограничивалось, в основном, приключениями и фантастикой. В более старших классах по горам уже ходил не только лишь с отцом, но и с одноклассниками. Через некоторое время отец уволился с Лазаревской гидрогиологической партии, стал читать лекции по дольменам от общества “Знание”, стал работать в управлении культуры Лазаревского района г.Сочи, водить экскурсии в Лазаревском бюро путешествий и экскурсий. Если считать, что в археологическом аспекте увлечения отца ограничивались лишь дольменами, то это будет в большей степени неправильным. Его интересовали и стоянки древнего человека, курганные могильники – некрополи, древние поселения, остатки древних производств. Наш дом постепенно заполнялся фрагментами керамики, кремневыми орудиями и т.д. … Дома, в лесу мы часто с отцом впадали в продолжительные дискуссии пытаясь осмыслить, объяснить феномен как дольменов, так и других археологических памятников, спорили и о более глобальных, скорее метафизических проблемах. В процессе походов, дискуссий, споров появлялась новая информация, новые идеи, всё это откладывалось в памяти, подсознании, расширялся спектр известного.

В 1987 году в силу определённых причин отец снова был вынужден поехать работать в Южную Якутию. Как только я сдал выпускные экзамены в школе и получил аттестат, мы с матерью тоже поехали к отцу на север. С 06 августа 1987 года я уже официально работал вместе отцом в тайге в качестве рабочего геологоразведочных работ (радиометристом). Экспедиция, в которой мы работали сейчас называлась “Востоккварцсамоцветы”, то есть занималась поисками и разведками месторождений горного хрусталя (пьезокварц) и цветных камней. Если кому-нибудь из вас удалось в жизни работать в каких либо северных краях, то он наверняка знает, на сколько север затягивает и в чём заключается сама работа геологов, - летом – полевой сезон в тайге с комариками, зимой – “камералка”, обработка материала. Тогда то мне отец и сказал о том, что я сейчас не понимаю этого, но на самом деле буду потом вспоминать этот период как лучшие годы в моей жизни…. И на самом деле так оно и вышло. Пожалуй, ничто не может сравниться с годами прожитыми на севере. Мы постоянно посещали новые таёжные места, занимались нормальным и более менее свободным поиском, исследованиями и главное, находили… Помимо собственно геологических поисков мы видели и наскальные рисунки, святилища, стоянки…

Как и любые любящие своих детей родители, мои постоянно пытались направить меня пойти куда - нибудь учиться. И в конце концов пришлось сдаться и в 1989 году я успешно поступаю в ЯГУ на геолого-географический факультет ( филиал в г. Нерюнгри ). Экзамены за первый курс были сданы успешно и без троек.

В длинные зимние вечера, а зима в наших краях была около девяти месяцев, делать было особо нечего и тут приходила пора творчеству. Благо дело, что в посёлке нашего обитания в клубе была достаточно сносная библиотека, а также приходили выписанные “Наука и религия”, “Техника – молодёжи”, “Вокруг света” и другие журналы. Во время время отпусков я приезжал в родную Лазаревскую и помимо обычных южных шатаний ходил по горам изучая дольмены. В конце концов, как какое то логическое завершение, накопленная информация выплеснулась у меня в написание работы “Постижение Атмана”, где я попытался связав с культурой мегалитов объяснить такую такую извечную загадку, как Атлантида. Отец в то время шёл другим путём. Идеи о том, что дольмены стоят на геоактивных местах витала у нас уже давно и отец пытался её научно обосновать. Кроме того, он стал заниматься анализом своих снов стараясь выяснить закономерности в повторяемости тематики и количеству снов увиденных человеком, скореллировать с геологическими (сейсмоактивность) и геофизическими событиями. Этому также способствовала его новая работа в проблемной лаборатории по прогнозу землетрясений при ЯГУ.

В один из периодов в моей жизни было принято решение о переводе из ЯГУ в Ростовский госуниверситет, где я и доучился до четвёртого курса. К этому времени вся наша семья снова вернулась на юг в Лазаревское. Отец начал работать в уже созданном по его обоснованию Лазаревском этнографическом музее. После написания им проекта на создания “Музея по открытым небом в бассейны реки Аше” он вплотную переключился на эту работу. Я же, в свою очередь, стал работать в сфере обслуживания и торговли, - был и предпринимателем и официантом в ресторанах и барменом в баре и шашлычником и т.п. Вследствие первого моего брака, который на самом деле и оказался браком, учёбу в РГУ я несколько забросил, но вскоре, достаточно быстро восстановился в уже гуманитарном вузе – сочинском филиале РГПУ имени Герцена на истфаке. Поскольку и отец и я в одно время стали членами сочинского филиала русского географического общества первая моя газетная публикация посвящённая дольменам вышла у меня именно в рубрике “Наше Черноморье” (газета “Черноморская здравница”) курируемую именно географическим обществом. Надо сказать, что по поискам, изучению и анализу причерноморских дольменных построек годы 1991 – 1995 оказались очень продуктивными для всей нашей семьи. За этот период были составлены и каталог памятников археологии Лазаревского района г. Сочи, памятники были нанесены на карту масштаба 1: 25000, составлены множество статей. И здесь же начались и проблемы. Отца принялись планомерно травить. “Музей под открытым небом” был сначала реорганизован в “Усадьбу адыга-шапсуга”, а затем и вся экспедиционная работа была фактически официально упразднена. Нашей семье существенно помогло лишь то, что туристов начиная с 1994 года в летний сезон стало приезжать больше и мои родители снова начали водить экскурсии работая у одного из предпринимателей. Я же смотрел на это несколько иначе. Ведь мы могли и сами организовать подобный бизнес. И в конце концов решил сам заняться оформлением необходимых документов необходимых для занятия туристско-экскурсионной деятельностью.

Осенью 1996 года с отцом связались специалисты комитета по охране, реставрации и эксплуатации историко-культурных ценностей (наследия) Краснодарского края и предложили возглавить участвовать в охранных раскопках по линии очередного газопровода проводимого через наш район. Собственно объектов было выделено два: группа дольменов и курганный могильник в урочище “Черноморка” и курганный могильник с поселением в Мамедовой щели. По неизвестным для нас причинам раскопки в урочище “Черноморка” так и не были организованы, но зато, весной 1997 года начались раскопки в Мамедовой щели. Отец, мама и я работали в качестве ведущих специалистов Лазаревского отряда ВНТК КТК. Копать закончили в начале июня 1997 года. В этом же месяце я принимаю участие в международном археологическом семинаре “Античная цивилизация и варварский мир”, где читаю доклад “Новые данные о дольменах Северо-Западного Кавказа” и показываю снятый мной видеофильм (видеокамера, естественно, любительская). В 1997 году успешно сдаю госэкзамены в университете, откуда выхожу с красным дипломом (дипломная работа “Памятники археологии, этнографии и истории Лазаревского района города Сочи и их значение для обучения Всемирной Истории”). Родители в это время водят экскурсии у того же предпринимателя. В июле 1997 года получаю все необходимые документы для занятия туристско-экскурсионной деятельностью. В июле 1997 года скоропостижно умирает отец….

Через шок всё таки удалось открыться в августе 1997 и хоть как-то отработать вложенные средства с небольшой прибылью. Осенью этого года судьба сводит с Мишей Кудиным, который также, как оказалось, давно увлекается изучением дольменов, но живёт не в Лазаревской, а в Советквадже (20 минут езды от нас).

Осенью этого же года на горизонте снова возник комитет по охране наследия и я уже принимаю участие не в предполагаемых раскопках, но уже расчистке (памятники – дольмен, а также курганы были засыпаны отвалом газотрассы) в урочище “Черноморка”. Далее (23 октября) нас срывают в район ст. Темижбекская, где мы копаем копаем степные курганы (меоты (?), катакомбники) практически вплоть до нового года. В конце концов мне предлагают работу в комитете на контрактной основе в качестве ведущего специалиста отдела археологии – регионального инспектора комитета по городу Сочи, где я и проработал вплоть до 2000 года. Надо сказать, что такая работа в комитете имела как свои преимущества, так и недостатки. Главным недостатком явилось, пожалуй, то, что Краснодар – это Краснодар, а Сочи – это Сочи, т.е. что многие законы изданные в крае в городе Сочи принимались лишь формально и фактически не работали; при существующей поддержке комитетом своих региональных инспекторов реализовать эти законы было практически невозможно. Но работа по инвентаризации памятников шла всё же успешно.

Летом основная работа оставалась туристско-экскурсионной, т.е. около четырёх сезонов руковожу небольшой экскурсионной фирмочкой (как предприниматель). На будующий год (2001) собираюсь создать к летнему сезону некоммерческую организацию в плане которой будет изучение, популяризация мегалитических памятников Северо-Западного Кавказа, а также организация эко– и архео- туризма. Если есть желание, присоединяйтесь!

Вот собственно и всё о себе